С острова Гогланд на Ораниенбаумский плацдарм.
Г. Ф. ВИКТОРОВ ~ капитан в отставке, бывший командир 4-го батальона 1-й ОБМП
В
сентябре 1939 года приказом НК ВМФ я был назначен командиром 4-го батальона отдельной морской бригады КБФ. формировать батальон пришлось мне в Лебяжьем. Весь рядовой и командный состав батальона в количестве 960 человек был укомплектован ленинградскими рабочими, призванными из запаса.
В период боев за Выборг в финскую кампанию 4-й батальон совместно с 3-м батальоном капитана В. В. Сорокина, находившемся слева от нас, производил демонстративные действия в направлении финского побережья между островами Питкяпаси, Хоуари и мысом Ристиниеми. Этим самым мы отвлекали на себя значительные силы противника с Выборгского направления.
...После окончания советско-финляндского военного конфликта 4-й батальон нес пограничную службу. Когда нас сменили пограничники, 4-й батальон в мае-июне передислоцировался в поселок Илмасти, возле железнодорожной станции Макслахти, в 5 километрах от г. Койвисто (Приморск).
Поскольку личный состав 4-го батальона был призван из запаса, его демобилизовали. Остался лишь командный состав, в распоряжение которого из Кронштадтского флотского экипажа прибыли краснофлотцы срочной службы. Так появился снова 4-й батальон 1-й ОБМП. Батальон нового состава мы готовили согласно требованиям и учебным программам боевой и политической подготовки.
Летом 1940 года в 1-ю ОБМП из Наркомата ВМФ приезжала комиссия во главе с заместителем наркома И. В. Роговым. Она проверяла уровень боевой и политической подготовки личного состава бригады. Комиссия побывала и в 4-м батальоне. Перед своим приездом И. В. Рогов прислал к нам сначала своих политработников, которые проверяли не только боевую и политическую подготовку, но и всю, как говорится, подноготную: состояние дисциплины, работу партийной и комсомольской организаций, проведение политических занятий, политинформаций и т.д. Лишь после этого позвонил мне командир бригады полковник Т. М. Парафило и сказал, что приедет вместе с Иваном Васильевичем и чтобы я не отменял обычных занятий по расписанию.
Заместитель наркома обошел весь лагерь, побывал на стрельбах, в штабе батальона, задал несколько вопросов. Я ответил и попросил заменить конную тягу у 76-мм орудий на механизированную. Впечатление у И. В. Рогова о нашем батальоне было неплохое. Однако через неделю после отъезда комиссии был отозван замполит батальона Л. М. Левченко, старый коммунист. Он еще в гражданскую войну был комиссаром, имел большой опыт политической работы в войсках. Когда началась Великая Отечественная война, Л. М. Левченко ушел на фронт добровольно в должности комиссара батальона 1-й бригады и погиб как герой в бою под Ленинградом в сентябре 1941 года.
22 июня 1941 года я собрался навестить родителей в деревне и заодно отдохнуть. Прибыв с чемоданами на Московский вокзал в Ленинграде, я услышал передачу по радио - речь Молотова, который сообщил о том, что Гер-мания напала на Советский Союз. Пришлось возвратиться домой, а семью отправить на родину в деревню. Явился в штаб 1-й бригады, откуда меня на правили в свой 4-й батальон на остров Гогланд, где и был я с июля по ноябрь 1941 года. Батальон подчинялся коменданту острова полковнику Большакову.
Занимая оборону на Гогланде, мы каждую ночь ожидали высадки десанта противника на остров, находились все время в состоянии крайнего напряжения, повышенной бдительности и боеготовности. Все темное время суток проверяли огневые точки, а отдыхали только днем, не раздеваясь. В таком напряженном состоянии батальон держал оборону острова с начала Великой Отечественной войны до конца октября 1941 года.
Во время эвакуации Таллинна в ночь с 28 на 29 августа 1941 года к нам на Гогланд прибывали военнослужащие с потопленных судов (10-й сд, 1-й ОБМП и других частей): истощенные, физически уставшие, оборванные и обож-женные. Смотреть на них было тяжело. Я приказал своему помощнику по хозяйству выдать сухой паек краснофлотцам 1-й бригады морской пехоты, высадившимся на остров Гогланд. По приказу командующего флотом В. Ф. Трибуца все части и гарнизоны с островов: Гогланда, Большого и Малого Тютерса и островов Бьерке в срочном порядке были переброшены на Ораниенбаумский плацдарм и частично в Кронштадт для усиления зимней обороны и создания новых батарей. Так, в конце октября - начале ноября 1941 года, когда 1-я ОБМП уже была расформирована, Военный совет КБФ передал наш батальон в состав 2-й ОБМП, сражавшейся на Ораниенбаумском плацдарме. К этому времени фронт под Ленинградом стабилизировался и началась, как и в 1914-1918 годах, позиционная вой-на.
Мы заняли оборону на участке семь километров от деревни Порожки до развилки дорог на Ораниенбаум и Петергоф. О нашем, теперь уже первом, батальоне бывший командир 2-й ОБМП генерал-майор в отставке В. М. Ржанов в своей статье «Героями были все», опубликованной в сборнике «Легендами овеянная» сказал: «Хотя гогландский батальон ранее в боях с фашистами не участвовал, молодые моряки горели желанием сражаться за Родину, за любимый Ленинград. Среди них были отличные стрелки, наносящие фашистам большой урон метким огнем. Противник, встревоженный этим, провел разведку боем, но получил должный отпор» (стр. 57). Враг понес большие потери убитыми, ранеными и пленными. Вторая попытка разведки боем закончилась для гитлеровцев с таким же результатом.
В течение пяти месяцев, вплоть до моего ранения, боевая задача батальона состояла в том, чтобы доставить «языка». С этой целью систематически проводились операции мелких подразделений, но большей частью неудачно. Поэтому в конце ноября решили провести разведку боем у деревни Порожки крупными силами. Для этой цели был выделен наш 1-й батальон. Командование ПОГ придало нам 5 танков Т-34 и один артдивизион 152-мм орудий.
Деревня Порожки хорошо просматривалась с высоты 132 м, называемой горой Колокольня. Заморозки уже крепко сковали болото, выпал первый снег. После артиллерийской и минометной подготовки моряки в белых маскхалатах и в сопровождении танков пошли в атаку. Три танка и рота автоматчиков ворвались на северную окраину деревни Порожки, захватили двух пленных. Танки раздавили несколько огневых точек, разрушили окопы. Было уничтожено много гитлеровцев. Однако две роты, наступавшие на южную окраину д. Порожки, встретили сильное огневое сопротивление. Два наших танка застряли в болоте. Бойцы залегли в 150-200 метрах от первой траншеи противника и не добились успеха.
Неприятель, введя в бой новые силы, пытался отрезать роту автоматчиков, ворвавшуюся в Порожки. Ее командир капитан Романов увел моряков в тыл противника, откуда большинство автоматчиков вышло в свое расположение мелкими группами. Сам капитан Романов при этом погиб.
Поскольку задача, поставленная 1-му батальону, в основном была выполнена, полковник В. М. Ржанов приказал вернуть батальон и танки на прежнюю позицию. От пленных немцев узнали, что противник наступать не собирается, готовит оборону к зиме. После перегруппировок и мы приступили к оборудованию своих позиций. В заболоченной местности нельзя было отрывать окопы. Поэтому мы строили деревонасыпные укрытия и площадки для пулеметов на поверхности.
В начале января 1942 года была операция по занятию деревень Вареполь и Терентьево на нейтральной полосе между Усть-Рудицей и Стародвсрье. Наш 1-й батальон держал оборону на правом фланге. От штаба батальона до Усть-Рудицы было 12 км. Транспорт для доставки продовольствия, боеприпасов и других грузов отсутствовал. Все приходилось доставлять на себе, что отнимало до 30% личного состава.
На бывших лесоразработках в районе Лобаново мне удалось обнаружить много рельсов для узкоколейной железной дороги. «А что если проложить узкоколейку», - подумал я. Свои соображения доложил командованию 2-й ОБМП. Была объявлена срочная стройка. К середине марта 1942 г. узкоколейка от Лобаново до Усть-Рудицы была готова. Дорога проходила вдоль обороны, связывала все позиции первого батальона. Теперь 3-4 человека могли свободно катить тележку С необходимым грузом
Кроме вышесказанного,
136
особо героических действий и
подвигов не было, если не считать строительства оборонительных сооружений в невероятно трудных условиях, при явно недостаточном питании бойцов и командиров. Одним словом, была позиционная война, бои и стычки местного значения и поиски разведчиков в ночное время.
20 апреля 1942 года трагически погиб начальник разведки 2-й ОБМП капитан А. Е. Фалко. Дело было так. Я, мой заместитель по строевой части Панченко и А. Е. Фалко хотели передвинуть одну роту батальона на более сухое место. Прошли туда и напоролись на минное поле, прикрытое снегом. Когда раздался одновременный взрыв нескольких мин, А. Е. Фалко упал головой на вторую мину, которая тоже взорвалась У Панченко оторвало ногу, а у меня - подошву левой ноги. При этом меня контузило. Сопровождавшие нас краснофлотцы вытащили пострадавших на плащ-палатках и доставили нас с Панченко в санчасть. Так не осуществилась моя учеба в академии, куда собирался послать меня комбриг В. М. Ржанов. Подорвался на мине и лишился ноги также комиссар 1-го батальона Алексей Мальцев. Он, А. Е. Фалко и многие другие служили и воевали раньше в составе 1-й ОБМП.
Одиннадцать месяцев пролежал в госпитале города Свердловска. Потом отправили меня в подмосковный санаторий Архангельское, который был эвакуирован под Свердловск. Медики собирались уволить меня из армии по состоянию здоровья, но я все же упросил их не делать этого. Ведь война еще продолжалась. Мне посочувствовали и направили в Московский флотский экипаж. Через месяц получил назначение в Управление тыла Наркомата Военно-Морского флота в Москве, где прослужил с 1943 по 1953 год. Уволен в запас в звании полковника.
Член КПСС с 1930 года. Награжден пятью орденами, в том числе орденом Ленина и многими медалями.