Парафило
Терентий
Михайлович

Морпех №1
Десантник №1

Курсантская доблесть.

И. М. ЧАПАЕВ - подполковник в отставке, бывший начальник школы младших командиров 1-й ОБМП

После советско-финляндской войны 1939-1940 гг. 1-я отдельная бригада морской пехоты базировалась на островах Бъёркского архипелага и острове Койвисто. Штаб бригады, политотдел, тылы и школа младших командиров располагались в г. Койвисто (г. Приморск). Комплектованию и обучению курсантов, будущих младших командиров, как костяка бригады, комбриг полковник Т. М. Парафило придавал особое значение. Школа готовила кадры младших командиров стрелков, пулеметчиков, минометчиков, артиллеристов, саперов, химиков и связистов. В школу зачислялись лучшие из лучших, уже прослужившие год в частях и получившие отличные оценки по боевой и политической подготовке. Напряженная учеба курсантов подходила к завершению, готовились к экзаменам и выпуску, только экзамены пришлось сдавать на полях сражений. Так получилось, что с первых дней войны, школу оперативно подчинили коменданту Выборгского укрепленного сектора полковнику Румянцеву. Взаимодействуя с частями сектора, погранотрядом и двумя батальонами 5-й бригады морской пехоты, спешно переброшенных из Ораниенбаума, сдерживали натиск противника, форсировавшего Выборгский залив и перерезавшего пути отхода из г. Выборга частям 50-го ск 23-й армии. В то же время 1-я бригада, кроме батальона капитана Викторова, вела ожесточенные бои в Эстонии. Оттуда поступали первые вести о погибших командирах бригады. Пали смертью храбрых полковник Костиков, майор Немировский, ст. лейтенанты Яковлев, Жариков, Алексеев и другие. Боевая страда бригады, в том числе и школы курсантов, потребовала много жертв и крови, но и врагу наносились большие потери. В конце июня из школы младших командиров 1-й ОБМП был сформирован десантный отряд. В начале июля 1941 года было приказано высадиться на северный берег Выборгского залива, перерезать шоссейную дорогу Котка - Выборг, воспрепятствовать продвижению финских войск в сторону Выборга. В июльскую дождливую ночь с острова Койвисто школа была переброшена на остров Выборгского залива, на котором располагалась наша 130-мм батарея. Переход заливом занял несколько часов ночного времени. Подразделения школы были скрыты в лесу на острове. Надо было произвести разведку полуострова, на которой должна была высаживаться школа. Целый день мы вели наблюдение, но заметить что-либо существенного не могли, так как была хорошая маскировка и все скрывал массивный лес на полуострове. Вовремя я увидел, что на мысе полуострова, выходящего в залив, располагался громадный валун, похожий на верблюда, стоящего на коленях передних ног. Мне пришла в голову мысль - использовать этот валун как укрытие и наблюдательный пост для наблюдателя-корректировщика и разведчика. Встал вопрос, кого послать? Мне подсказали, что на это дело хорошо послать курсанта Мышляева. Этот курсант рослый, ловкий, физически крепкий, внешне похож то ли на лесоруба, то ли на шахтера. Курсант Мышляев  природный волгарь, и вода для него родная стихия. Он прекрасно плавал, на соревнованиях по плаванию в школе занимал первое место. Вызвали курсанта Мышляева и объявили ему решение, что он будет выполнять сложное задание, которое было ему подробно объяснено. Мышляев был смущен, но по его глазам было видно, что рад такому заданию и, подумав, сказал: «Я выполню его с честью». Мы построили плот, на который уложили все необходимое: радиостанцию, автоматы, патроны, гранаты. Кроме этого, Мышляеву дали трехцветный ручной фонарик для связи. Ночь удалась темная. Мышляев разделся, уложил вещи на плот, распрощался с нами и пошел в воду, толкая впереди себя плотик. Мы курсанту пожелали счастливого пути и успеха. Время, шедшее с момента ухода Мышляева, тянулось долго. Мы сидели с комиссаром школы на берегу и переживали за него. Мышляев все время не открывал глаз от светящегося компаса, плыл к намеченной цели. Прошло несколько часов, и мы заметили три вспышки красный и две зеленых. Это Мышляев давал сигналы о том, что добрался до места благополучно. Во время оставшейся ночи выкопал отличное укрытие в том месте валуна, где он «стоял на коленях», наладил радиостанцию, развернул блокнот, в котором записывал все, что видел. Недалеко от берега, в лесу, стоял небольшой домик, вокруг которого толпились солдаты и офицеры. Это, наверное, был их штаб. Немного в стороне от домика, в небольшой бухточке, под сетями стояли катера, а с этих катеров солдаты таскали в лес какие-то ящики и складывали в штабеля. Затем к пирсу подошел небольшой юркий катер, из которого выскочили два человека и побежали в домик. Мышляев готовил данные для передачи на остров, где находилась школа и батарея 130-мм орудий ВУРа (Выборгский укрепленный район). С передачей первых данных батарея открыла огонь по указанной цели. После нескольких залпов последовали мощные взрывы, а домик разлетелся в щепки. Забегали по лесу солдаты и офицеры. Следующие залпы накрыли катера, стоящие у берега. На катерах раздался взрыв и возник пожар. Так продолжалось до полудня. Финны засекли работу станции Мышляева и открыли минометный огонь по валуну, но валун был для Мышляева крепким и надежным укрытием. Мышляев укрепился в глубоком окопе и продолжал передавать данные о противнике. Курсант решил проверить бдительность финнов: надел бескозырку на черенок шанцевой лопаты и высунул наружу - мгновенно она была продырявлена. При попытках финнов продвигаться в сторону валуна, наша батарея открывала мощный огонь. Так продолжалась дуэль между финнами и Мышляевым. Я приказал курсанту возвратиться на остров. Во время возвращения Мышляев был ранен в грудь и отправлен в госпиталь г. Койвисто. С тех пор я о нем ничего не знаю, а жаль. Лето 1941 года стояло знойное. Жара в июле и августе доходила до 30 градусов. На дорогах грузовики и колонны войск поднимали шлейфы едкой пыли. С рассветом 26 августа по тревоге школа построилась у причала острова Бьерке. Самоходная баржа за полчаса перебросила школу с техникой и обозом в порт Койвисто. Здесь мне вручили приказ, в котором говорилось, что школе младших командиров 1-й ОБМП форсированным маршем прибыть в район станции Сомме, где с другими частями прикрыть выход из окружения наших и подразделений. Школа во время своего движения по дороге встречала мелкие группы усталых командиров и красноармейцев, выходивших из окружения. Все эти мелкие группы и подразделения двигались в порт Койвисто. Среди этих групп много было раненых. Всем отходившим командирам и красноармейцам требовалась моральная разгрузка и двух - трехдневный отдых, что потом и было сделано. Вчерашние окруженцы уже на новых позициях дрались без страха, отчаянно и стойко. Выходили вперемежку воины разных частей 43-й, 115-й и 123-й стрелковых дивизий. И все же нам повстречалась организованно отходившая колонна, человек 500-600, которую вел полковник. По петлицам - это были артиллеристы, только без пушек. Да, это был гаубичный полк и вел его полковник Жданов, который позже командовал корпусом артиллерии контрбатарейной борьбы. И еще встретилась полноценная минометная рота - 12 повозок с матчастью и минами, их вел командир по званию капитан. На исходе жаркого дня школа достигла указанного рубежа. Здесь с ходу вступила в огневой бой стрелковая рота курсантов, которой грамотно командовали старший лейтенант Воробьев Иван Антонович и политрук Селиверстов. Воробьев был смелым и решительным командиром, он продолжал боевые действия под Колпино в 1942 году в составе 7-й морской бригады, здесь под Колпино был сражен прямым попаданием мины. На рубеже южнее станции Сомме, кроме школы, вели оборонительные бои роты пограничников, 51-й саперный батальон и 157-й отдельный местный батальон Выборгского укрепленного сектора. Руководил боем пограничник майор Охрименко. Школа младших командиров была хорошо вооружена: 9 станковых пулеметов, 12 ручных, четырехорудийная 76-мм артиллерийская батарея на мехтяге, тягачи Т-20, рота 82-мм, 120-мм минометов и взвод 45-мм орудий. Снарядов, мин и патронов было в большом достатке. Курсанты заняли позиции и окопались. Батарея, которой командовал ст. лейтенант Г. М. Репин, изготовилась для стрельбы с закрытой позиции. Нас разделяла с противником полоса картофельного поля. На мой НП подполз старший лейтенант Репин, а за ним телефонист с катушкой провода. - Батарея готова к открытию огня, - доложил Репин. Я приказал Репину открыть огонь шрапнельными и осколочными снарядами по опушке леса за картофельным полем. Командиры и курсанты батарей показали высокое мастерство. Через несколько минут они открыли огонь. Опушка леса стонала от разрывов осколочных и шрапнельных снарядов. Было видно в бинокль, как на землю рушились сучья и деревья. Стрельба с того направления надолго затихла. Да, Репин в этих боях произвел на меня огромное впечатление. В мирное время Репин, как командир, казался мешковатым, несобранным, часто неопрятно заправленным, и мы подумывали о его замене. Теперь, в первом бою, он словно стал другим командиром - спокойным, расчетливым, волевым и собранным. Пулеметная рота заняла огневые позиции, оседлала высотку, рядом с которой тянулись железная и шоссейная дороги. Ротой командовал старший лейтенант Михайлов, который был снайпером меткого огня из «Максима». Хорошо показал себя командир пулеметного взвода лейтенант Смирнов. Он переползал в трудные минуты боя от одного пулемета к другому и бил по врагу наверняка. День замирал, над лесом сгущались ночные тени, но стрельба не утихала. Продолжали выходить из лесу, прорываясь через заслоны врага, окруженцы. Где-то далеко от нас, севернее и западнее слышались перестрелки и взрывы гранат. Это наши воины вступали в единоборство с врагом, расчищая себе путь отхода. Я со своей школой должен был соединиться с отрядом пограничников майора Охрименко для совместных действий по захвату ст. Сомме. Высланный навстречу проводник пограничник вывел меня на КП майора Охрименко. Вслед за мною связисты разматывали провод. Возле огромного валуна, обросшего мхом, находилось КП Охрименко. Познакомились, обменялись данными об обстановке. Майор был уже в годах, невысок ростом, плотного телосложения. Договорились с рассветом провести рекогносцировку, чтобы овладеть ст. Сомме. Плотная темень окутала лес. С запада наваливались тучи, вскоре пошел моросящий дождь. -Давай спать, все равно ничего не видно,- предложил майор. Противник все время обстреливал наш участок. Где-то совсем близко зловеще рвались мины. Когда забрезжил рассвет, я потянулся к майору, укрытому плащ-палаткой, чтобы разбудить, но он... был мертв. Осколок мины попал ему в висок. Я подумал: «Легкая смерть майора, жизнь оборвалась мгновенно, не потревожив сна». В середине дня 27 августа в наш район боев прибыли два батальона 5-й бригады морской пехоты, только что сформированные в Ораниенбауме и спешно переброшенные морем в Койвисто. Тогда же решением полковника Румянцева в процессе боя был сформирован из разрозненных частей сводный полк. Командиром полка был назначен майор Углов, комиссаром Корнышев. Штаб возглавил недавно окончивший академию им. Фрунзе капитан А. Никитин. Было решено наступать в направлении ст. Сомме, овладеть станцией и очистить от противника полуостров Лиханиеми и обеспечить выход из окружения 43-й сд. Пленные показали, что в районе Лиханиеми - Сомме находился полностью 45-й пехотный полк противника и шла переброска через залив других частей. Примерно в 16.30 27 августа полк моряков и школа перешли в наступление. Наступление поддерживали артиллерия, минометы и пулеметная рота школы. Наше наступление плотным артиллерийским и минометным огнем финнов было остановлено. 28 августа, утром, было повторено наступление с целью овладения станцией Сомме. Перед наступлением 157-й отдельный местный стрелковый батальон был снят с наших позиций и переброшен в г. Койвисто, в резерв коменданта Выборгского укрепленного сектора. После неудачной атаки полк и школа приводили себя в порядок. Серия огненно-красных ракет, устремившихся в синь неба, рассыпалась угольками над картофельным полем. Это был сигнал новой атаки. Школа с криками «ура!» и «За Родину!» стремительно бросилась в атаку. С высоты, через головы атакующих пулеметная рота старшего лейтенанта Михайлова вела огонь, но противник зло огрызался. Падали убитые и раненые. Среди атакующих бежал и военком школы старший политрук Степин и парторг политрук Беленький. высоко над головой нес школьное Красное знамя, врученное шефами школы. Курсанты, поддержанные огнем орудий и минометов, быстро преодолели поле, ворвались в населенный пункт, где завязался штыковой бой с финнами, упорно обороняющими хутор. Бой был короткий, но жестокий с обеих сторон. Лейтенант Волков, любимец курсантов, лихой спортсмен, словно на штурмовой полосе, без промаха разил врага штыком, прикладом и огнем. Вот свалил он штыком дюжего верзилу, но и сам получил штыковой удар в грудь. В этой горячей схватке отличились сержанты Сурков, который убил четырех финнов (он погиб в 1942 году под Колпино в составе 7-й морской бригады), Ладов, Коновалов, Олейников, лейтенант Лакисов, лейтенант Нестеров (погиб в этом бою). Курсанты, словно соревнуясь в бесстрашии и отваге, дрались отчаянно. Выпало из рук парторга Знамя, вражеская пуля оборвала его жизнь. Сержант Дадов подхватил Знамя и понес его впереди цепей. Ему осколком мины в этом бою оторвало кисть руки. Знамя взял политрук Степин. Особенно губительно враг поливал свинцом с чердака каменного дома. Я указал командиру взвода Оськину, чтобы огнем сорокапяток уничтожить эту цель. Вскоре снаряды в щепки разнесли крышу и чердак дома, пламя огня и дыма выбивались из окон. Огневые точки противника были уничтожены. После гибели старшего сержанта Оськина, командовать взводом 45-мм орудий я назначил мичмана Мячина, который ярко блеснул своей способностью, ратной службой артиллериста в морской пехоте. Способный командир и воспитатель. Свою способность он доказал и в 1942 году, когда был начальником артиллерии 133 стрелкового полка 72-й сд, сформированной на базе 1-й и 7-й бригад морской пехоты, в которой сражались с фашистами на Колпинских рубежах многие и многие бывшие курсанты, ставшие командирами отделений и даже взводов. Сержант Сурков и старший сержант Коновалов впоследствии командовали ротами. Должен сказать, что 7-я ОБМП была сформирована на базе остатков 1-й бригады морской пехоты. Бригаду возглавили те же начальники - полковники Парафило и военком Грачев. Преемственность 7-й ОБМП от 1-й бригады полная. ...Обстановка резко изменилась. В то время как школа, овладев хутором, устремилась к ст. Сомме, 1-й и 3-й батальоны 5-й ОБМП, наступавшие правее школы, понеся значительные потери, отошли в исходное положение. При-мерно во второй половине дня в наших тылах оказался противник, просочившийся из Транзунда. Враг устроил резню раненых, скопившихся в санчасти, захватил 120-мм миномет и одно орудие. Наступление было остановлено. Было принято решение - отойти на рубеж реки Роккала. Прошли годы, а память с прежней силой высвечивает лица, поступки и события того времени. Крепко поработали в те дни девушки-санитарки школы, набранные из добровольцев в г. Койвисто. Ими руководили капитан медслужбы Кильтбаян и зубной врач бригады Зинаида Тимошкова. Они, рискуя жизнью, под огнем врага, выносили с поля боя раненых и оружие. Перевязку ран, наложение жгутов делали оба врача. Особенно усердно работала Тимошкова, санитарки по эвакуации раненых Аня Попова (студентка пединститута им. Герцена) и Аня Трофимова, Дуся Пашаева и другие. И так получилось, что обе Ани были ранены, только Аня Попова - смертельно. Тимошкова (теперь Головина) отважно несла службу в 7-й ОБМП, а затем в санбате 72-й сд, закончив войну офицером и награжденной двумя орденами. Анна Трофимова (Захарова) также закончила войну офицером-медиком. Она умер-ла в 1980 г. в Ленинграде. Многим воинам эти простые девушки спасли десятки жизней. Отвага курсантов школы младших командиров 1-й отдельной бригады морской пехоты на Карельском перешейке против финнов и немецких захватчиков была безмерна. Разведчик курсант Бучковский в сложной обстановке захватил пленного финна и принес два автомата. Комсомолец М. Леонов, водитель бронетягача Т-20, вооруженный ручным пулеметом Дегтярева, атаковал группу финнов, просочившуюся в наш тыл. Давя их гусеницами и уничтожая огнем ручного пулемета, М. Леонов геройски погиб в этом бою. Снайпер курсант Савин огнем из своей снайперской винтовки только за два дня уничтожил больше десятка солдат и офицеров противника. Курсанты взвода связи Г. Желтуха и Н. Ушаков бесперебойно обеспечивали меня телефонной и радиосвязью. Взводом связи командовал младший лейтенант В. Г. Измайлов - смелый бесстрашный командир. В. Г. Измайлов закончил войну в звании подполковника в должности заместителя начальника связи 72-й стрелковой дивизии. Школа отошла к часу ночи 29 августа на рубежи р. Роккала, где заняла оборону. Здесь мы похоронили восемь павших курсантов. Среди них были М. Леонов и Аня Попова. Наш левый фланг упирался в залив, правее нас, вдоль высокого берега реки занимали оборону поредевшие батальоны 5-й бригады морской пехоты. Из лесов выходили небольшие группы воинов 123-й и 115-й стрелковых дивизий. Попытка задерживать их на рубеже обороны успеха не имела. Позже стали появляться деморализованные группы из 43-й стрелковой дивизии. Задача полка моряков и школы была в удержании рубежа Роккала и содействии выходу из окружения остатков трех дивизий, обеспечению их продовольствием и патронами. Реальной силой, возможной обеспечить отход перемешанных частей 50-го ск в порт Койвисто, был сводный полк моряков. Он до конца операции проявил стойкость и высокую дисциплину, обеспечив во взаимодействии с огнем артиллерии Береговой обороны, канонерских лодок и бронекатеров эвакуацию через порт Койвисто (Приморск) около 18 000 человек 1 . На исходе дня 29 августа меня вызвали на КП полка, где я получил боевой приказ, в котором говорилось: «Школе курсантов выступить в район деревни Парлампи, что в 12-15 км северо-восточнее Койвисто, надо помочь нашим частям выйти из окружения». Желающими идти в бой были все. Пришлось выбирать, кто посильнее, кто еще сохранил запас сил. Двигались лесом, выдерживая направление по компасу. Шли настороженно - не исключалась встреча с противником. Оружие держали наготове: приказано стрелять по врагу, не ожидая команды. «Кто первый откроет огонь, тот и победит», -так рассуждал я всегда. К огородам поселка вышли утром. Стрельбы не было слышно, наших войск здесь не оказалось - видимо, прорвались и ушли в леса. В самом поселке дымились две походные кухни, коновязь с десятком лошадей и группы финских солдат. Был соблазн напасть и разгромить противника - удерживали колонны фашистских войск, двигавшихся по шоссе рядом с поселком. Сообщили по рации обстановку. Приказано отходить, не вступая в бой. И все же «кукушка» ранила одного курсанта, но и «кукушку» курсанты изрешетили автоматным огнем. Отошли на рубеж обороны благополучно. 30 и 31 августа продолжали выходить из лесов группы окруженцев. Над нами, что называется, висел «дамоклов меч»: Противник вышел к Белоострову, на линию старой границы, а мы находились в его глубоком тылу - в 25 км от Выборга. Нас связывала с портом Койвисто единственная дорога, которую необъяснимо почему, противник «подарил» нам, хотя и мог ее легко перерезать. Правда, 31 августа и 1 сентября нависла угроза над г. Койвисто со стороны Муурило. 1 сентября из Койвисто происходила эвакуация морем остатков войск 43-й, 115-й и 123-й дивизий. Сводному морскому полку приказывалось удерживать рубеж р. Роккала, а затем в ночь на 2 сентября начать отход на новый рубеж в район Макслахти. Начался отход полка. К реке стали выходить группы противника. Школе приказано удерживать рубеж, и, составляя арьергардный отряд, сняться с рубежа через 40 минут после ухода последнего подразделения. Река Роккала - серьезная преграда, два моста через реку мы уничтожили 2. Школа находилась словно в мышеловке: фланги открыты и дорога с лесом по обе стороны без прикрытия. Отрыв школы от рубежа Роккала решили прикрыть огнем трех пулеметов из амбразур мощного дзота, который держал под огнем мосты, дороги и поле от леса к реке. Гарнизон дзота составили добровольцы: сержант Лесянский - командир дзота, пулеметчики курсанты Беляев, Кудрин и Осадчий. Патронных лент было в достатке, к тому же в дзоте были сложены ящики с патронами и гранатами. Наконец подошло время для отхода. Зачадили вдоль реки дымовые шашки, позволившие ротам преодолеть поле. Я построил арьергард, чтобы он мог в пути отражать огнем врага с любого направления. Впереди двигались тягачи с пушками. Еще долго над лесом висел дым горевшего моста. Наконец застрочили пулеметы дзота. Отважный гарнизон дзота отражал огнем пулеметов наседавших фашистов. Его брали в кольцо, заходили с тыла, чтобы не дать вырваться, пленить или уничтожить курсантов. Немало храбрецы уложили фашистов. Мы отошли далеко, а звуки пулеметных очередей - то коротких, то длинных, не умолкали. Последнее, что мы услышали -это огромный взрыв, после чего стрельба прекратилась. Что это могло быть, мы только догадывались. Подлинную весть нам сообщила позже вышедшая из окружения группа солдат 43-й сд. Они наблюдали за поединком гарнизона дзота из зарослей кустарника, где затаились в ожидании ночи. Фашисты со всех сторон окружили дзот, требуя сдачи в плен. В ответ на требования финнов прекратить огонь и сдаться в плен, обещая им жизнь, дзот продолжал изрыгать мощь огня трех станковых пулеметов, уничтожая атакующего противника. Тогда финны выкатили орудия и начали обстреливать прямой наводкой гарнизон дзота, который временно прекратил огонь. Противник подумал, что гарнизон дзота уничтожен и бросился на него со всех сторон в атаку. Здесь дзот снова ожил и открыл огонь по атакующим цепям противника. Финны откатились назад и снова открыли артиллерийский огонь по дзоту. Цепи финнов снова поднялись и пошли в атаку, но дзот молчал, так как курсанты Осадчий, Беляев, Кудрин были убиты, а сержант Лисянский тяжело ранен. И когда финны окружили дзот, последовал мощный взрыв, разбросавший бревна дзота и вместе с ними десятков финнов. Как сообщали окруженцы, сила взрыва была огромной: земля, камни и бревна с пламенем взметнулись выше леса, разметав десятки врагов. Курсанты в дзоте, отважно выполнив задачу, задержали противника и, нанеся ему большие потери, предпочли геройскую смерть позорному плену. Суворовскую заповедь «Сам погибай, а товарища выручай», они выполнили до конца. Последний рубеж обороны школа заняла в районе лютеранского кладбища - на окраине г. Койвисто. Городок и акватория порта находились под вражеским минометным огнем. Буксиры и самоходные баржи, у которых поспешно заполнялись трюмы и палубы войсками и оружием, прикрываясь дымами, уходили к островам. Поступил приказ идти на посадку и школе. Отходили с последней баржей. Тягачи и лошадей с повозками, которые нам хорошо послужили, моряки грузить отказались. Возможно и нельзя было этого делать. Тракторы сбросили в залив, а лошадей, как не жаль было, - постреляли. Таков был приказ - ничего ценного не оставлять врагу. Кронштадт школу встретил суровым фронтовым городом. Здесь мы приняли баню, сменили белье, почистились и починились, а потом - Ленинград, где 1-я отдельная бригада стала на пути врага, который рвался к городу. На-пряженные бои шли на рубежах Стрельна – Лигово - Пулково и Пушкино. Формировались 6-я, а за ней 7-я бригады морской пехоты. Курсанты и командиры 1-й ОБМП были распределены в эти соединения. Вчерашние курсанты, опаленные боями, оказались ценным пополнением младшего командного состава, а порой и офицерского. Остается добавить: в устье р. Роккала, где школа держала оборону, высятся корпуса бумажной фабрики, большой рабочий поселок Советский. Ежегодно в День Победы жители поселка собираются на кладбище, где захоронены многие известные и неизвестные советские воины, останки которых были свезены на братские кладбища. Думается, и павшие курсанты нашли здесь вечный покой. В День Победы в 1972 году мне посчастливилось посетить те незабываемые поля боев, выступить на митинге и рассказать о героизме и высоком патриотизме курсантов школы, о сложной обстановке и боях августа и начала сентября 1941 года.