На южных рубежах
С. Н. Ливанов, старший лейтенант запаса.
Осень 1942 года. Наша часть, входившая в состав 72-й стрелковой дивизии, занимает оборону южнее города Колпина — фронтом на Красный Бор. Наиболее опасным участком здесь было место, где Октябрьская железная дорога пересекает речку Попову Ижорку: расстояние между нашими и немецкими окопами не превышало 50—60 метров. Низкое, болотистое место не позволяло сделать глубокие окопы и ходы сообщения, поэтому на широком промежутке между насыпями железной дороги (две колеи расходились здесь на несколько десятков метров) был сооружен высокий вал из мешков, набитых песком. Такой же вал был сделан у себя и гитлеровцами.
Обороняла этот участок отдельная рота (около 200 человек) под командованием капитана Бондаренко, а противостояли ей отборные фашистские головорезы — разведывательный отряд СС.
Наблюдательный пункт минометной роты, которой довелось мне командовать, находился на самом переднем крае — под мостом через Попову Ижорку.
Здесь приходилось быть начеку днем и ночью: ведь до противника — хороший бросок гранаты или не более десяти секунд бега. Поэтому из всей системы огня роты особенно тщательно был подготовлен и пристрелян участок, включающий часть немецкого переднего края в месте, где он пересекал железную дорогу. Называлось у нас это место «Мешки». Сюда днем и ночью были направлены наши минометы.
Однажды это весьма пригодилось.
Ранним утром 14 ноября 1942 года противник открыл ожесточенный артиллерийский и минометный огонь по расположению роты капитана Бондаренко и одновременно по путям подхода из тыла к нашему переднему краю. Мины и снаряды рвались в вблизи от огневых позиций моей роты, расположенных в километре от него.
Звоню на свой наблюдательный пункт, где дежурил лейтенант Иван Тимошенко, — ответа нет. Видимо, связь выведена из строя. Не работает и линия связи со штабами.
Посылаю на линию связиста, а сам поднимаюсь на возвышенное место, чтобы разобраться в обстановке. Стало ясно: фашисты что-то затеяли, огневая обработка нашего переднего края и огонь по ближайшим тылам — свидетельство готовящейся атаки.
А связи все не было. Посланный на линию связист Алексей Лешуков (сельский учитель из Кировской области) был убит осколком снаряда.
Обстановка требовала немедленного принятия решения. Вызываю минометные расчеты на огневые позиции и приказываю открыть огонь по «Мешкам». Дружно и слаженно работали расчеты сержантов Сейфулина, Фаткулина, Михаила Захарова. Умело руководил своим взводом лейтенант И. В. Кобозев. Неотлучно находился вместе с бойцами политрук роты балтийский моряк Н. И. Кушнир.
Дав по врагу несколько залпов, рота перешла на методический огонь одиночными выстрелами, —нужно было экономить боеприпасы.
Вскоре прибежал связной от командира полка подполковника Ф. И. Галеева и передал приказ — продолжать вести огонь «в том же духе». В это время была наконец исправлена связь, и лейтенант И. Тимошенко начал управлять огнем с наблюдательного пункта.
Как выяснилось, огневым налетом противника были сильно разрушены оборонительные сооружения на пашем переднем крае и рота капитана Бондаренко понесла потери.
Но и фашисты, уже изготовившиеся к броску в атаку, были накрыты на исходном рубеже первыми же нашими минометными залпами. Противник понес серьезные потери, и его атака была сорвана.
За этот бой наша рота получила благодарность от командования полка.
Это лишь один из эпизодов боевой жизни роты.
А ранее была тяжелая оборона под Пушкином и Павловском в первую блокадную зиму, ожесточенные бои летом 1942 года под Старо-Пановом и Урицком. Позже мы были переброшены в район Ям-Ижоры и Старой Мызы, где вели наступательные и оборонительные бои в 1943 году, принимали участие в решающем наступлении в январе 1944 года, положившем конец фашистской блокаде Ленинграда. Наша минометная рота всегда неплохо справлялась с поставленными перед ней боевыми задачами и обеспечивала необходимую огневую поддержку стрелковых подразделений в обороне и наступлении. Мы участвовали в боях за освобождение Павловска, Вырицы, Луги... Закончить свой боевой путь мне пришлось под деревней Плюссой Псковской области, где я получил тяжелое ранение.
Не все пережитое в те годы сохранилось в памяти, но многое останется навсегда. Прежде всего — боевые товарищи: опытные, умелые командиры и политработники, замечательные бойцы. Через всю войну пронесли мы славу моряков-балтийцев.