На Невском „пятачке"
И. П. Вайдо, полковник в отставке, кандидат исторических наук, доцент
30 августа немецко-фашистские части заняли станцию Мга, перерезали последнюю железнодорожную магистраль, соединявшую Ленинград со страной, и устремились к Ладоге, к Шлиссельбургу, чтобы соединиться на Карельском перешейке с финскими войсками и полностью блокировать Ленинград. На подступах к Шлиссельбургу вела оборонительные бои 1-я дивизия НКВД иод командованием полковника С. И. Донскова и горнострелковая бригада. Туда же был направлен с острова Валаам 3 сентября 1941 года и четвертый батальон нашей 4-й отдельной бригады морской пехоты. Корабли Ладожской флотилии доставили его к месту боев. Моряки с ходу заняли боевые позиции на Синявинских высотах. Вскоре батальон под командованием полковника Моисеенко вступил в жестокие бои с врагом, имевшим большое превосходство в живой силе и технике.
Выдержка и стойкость
Военком батальона батальонный комиссар Георгадзе, старый большевик, до войны работавший доцентом кафедры марксизма-ленинизма в одном из институтов Ленинграда, в политдонесении писал: «Бойцы Ленинграда показывают выдержку и стойкость, дерутся храбро. Они готовы любой ценой отстоять линию обороны... Коммунисты Лебедев, Манько, Сергеев, Пегин, Александров показывают личный пример мужества и отваги. Их поведение воодушевляет других бойцов».
... Командир третьей роты четвертого батальона лейтенант Лебедев и политрук Манько стояли в наскоро отрытом окопе и смотрели туда, откуда доносился гул моторов. Танки! И моряки в окопах, словно по команде, повернулись в ту же сторону. Вся рота замерла в ожидании.
И танки показались. Сначала вдалеке, еще полузакрытые то кустами, то небольшим пригорком. Затем явственно стали видны кресты на броне. За танками тянулись «хвосты» автоматчиков. Одновременно над траншеями пронеслись один за другим самолеты со свастикой, поливая балтийцев из пулеметов. На моряков посыпались бомбы. Появились убитые и раненые. Раненым тут же делали перевязки, и кто мог держать оружие, оставался на месте.
Моряки стреляли по самолетам, стреляли по танкам, по сидящим на них и бегущим следом за бронею автоматчикам. А когда танки, изрыгая огонь и металл, подошли ближе, в них полетели гранаты.
В самый разгар боя смертельное ранение получил лейтенант Лебедев. Силясь встать, он с трудом приподнялся, посмотрел вокруг на изрытую снарядами и бомбами родную землю.
— Вперед, друзья, вперед! — слабо проговорил Лебедев и упал навзничь...
В этот день пал смертью храбрых и политрук Манько. Отдали свои жизни, защищая Отчизну, многие моряки роты. Основные силы батальона в составе 200 человек получили приказ отойти на восток.
9 сентября гитлеровцы сделали попытку переправиться на правый берег Невы у села Ивановское, но это им не удалось. Большую роль в отражении фашистских атак сыграли орудия морского артиллерийского полигона и кораблей Краснознаменного Балтийского флота, расположенных около Рыбацкого.
Для того чтобы не дать противнику форсировать Неву, на ее правом берегу, в районе Невской Дубровки, была образована Невская оперативная группа, в число войск которой вошла и наша 4-я отдельная бригада морской пехоты. Кроме того, на правобережье реки были установлены морские батареи, созданные из расчетов орудий, снятых с кораблей.
Воины Невской оперативной группы не только отбивали попытки врага переправиться через реку, но и сами наносили встречные удары. Так, во второй половине сентября 1941 года части 115-й стрелковой дивизии, пограничники и моряки форсировали Неву в нескольких местах. Первый батальон нашей бригады (командир капитан С. Д. Никаноров, военком полковой комиссар В. Н. Зеленцов) действовал в районе железнодорожной платформы Теплобетон против 8-й ТЭС, севернее поселка Московская Дубровка. На самодельных илотах, рыбачьих лодках и морских шлюпках, доставленных из Ленинграда, переправлялись моряки на левый берег Невы, на котором укрепились фашисты. Лавиной минометного и артиллерийского огня встретили гитлеровцы наших морских пехотинцев. Некоторые лодки тонули. Но моряки форсировали реку.
В этом бою морские пехотинцы проявили массовый героизм и отвагу. Особенно напористо действовал личный состав второй роты, возглавляемой лейтенантом Кубасовым. Зацепившись за крутой берег, рота умело сражалась с превосходящими силами противника. Было уничтожено несколько немецких дзотов, один танк, две машины с военным имуществом, три станковых и ручных пулемета, разгромлен штаб фашистского подразделения и захвачены ценные документы.
Политрук роты Брызгалов переправлялся с группой бойцов на левый берег. Противник освещал поверхность реки специальными ракетами. Было светло как днем. Фашисты, обнаружив десантников, обрушили на них шквал огня.
- Нажмите, ребята! Быстрее к берегу! — крикнул политрук гребцам.
Моряки налегли на весла. Но совсем рядом разорвалась мина. Всех, кто сидел в лодке, окатило водой. Политрук был ранен в плечо. В лодку через пробоину набралась вода.
И политрук, скинув шинель, мгновенно принял решение.
- За мной! — скомандовал он морякам и с автоматом в руке поплыл к левому берегу.
Нева обжигала холодом, течение сносило в сторону. Политрук греб и греб одной рукой, пока не наткнулся ногой на камень. Кто-то помог Брызгалову выйти из воды на берег. В следующую секунду он быстро поднялся во весь рост, энергично взмахнул рукой и с криком «за мной! Ура! » побежал вперед. Бойцы бросились вслед за политруком, сметая на пути фашистов.
В этой схватке моряки уничтожили несколько десятков гитлеровцев, захватили дзот со станковым пулеметом и много оружия. Политрук Брызгалов погиб в бою. Посмертно он был награжден орденом Ленина.
Бесстрашными и находчивыми воинами проявили себя морские пехотинцы отделения старшины Жалейко, которые оказались отрезанными от своих на левом берегу. Три дня отбивались они от наседавших со всех сторон фашистов. Один за другим моряки выбывали из строя. Оставшийся в живых старшина Жалейко ночью выбрался из окружения и доставил в подразделение важные сведения о противнике.
И таких примеров было немало.
Репутацию отличного разведчика завоевал в те дни комсорг батальона Александр Мясников. Благодаря усилиям возглавляемой им группы моряков командование получило ценные сведения о расположении огневых точек противника в районе 1-го Рабочего Городка. В одном из боев Александр Мясников погиб как герой, накрыв своим телом пулемет противника. Выросший на берегах Волги, он отдал жизнь за город на Неве. Здесь покоится его прах. Портрет героя висит в музее боевой славы поселка Невская Дубровка.
Не щадя своей жизни
По приказу командования Ленинградского фронта 4-я бригада морской пехоты в составе второго и третьего батальонов, артиллерийского дивизиона и других подразделений 19 сентября снялась с островов Валаамского архипелага, где она до этого вела бои с финскими частями, и на кораблях Ладожской флотилии направилась в Осиновец.
Ладогу прошли без потерь. В Осиновце нас встретил заместитель наркома Военно-Морского Флота — член Военного совета Ленфронта адмирал И. С. Исаков. Он отдал приказ перебросить нашу бригаду в район Невской Дубровки.
К 22 сентября боевые подразделения бригады сосредоточились у деревни Малое Манушкино, а тыловые — в деревне Хабое. Командир бригады генерал-майор Б. П. Ненашев и я были срочно вызваны в Смольный к начальнику штаба Ленфронта генерал-лейтенанту М. С. Хозину. Здесь мы получили необходимую информацию о положении на фронте и об участии Невской оперативной группы в прорыве блокады Ленинграда.
Главный удар в направлении поселка Синявино и станции Мга наносила 54-я армия, занимавшая линию фронта в 10—15 километрах восточнее Московской Дубровки. Боевые действия моряков, воинов 115-й стрелковой дивизии и других частей Невской оперативной группы были направлены на расширение плацдарма в районе Московской Дубровки. Направление наступления— на деревню Арбузово, 1-й Рабочий Городок и 8-ю ТЭС (ныне город Кировск).
Второй и третий батальоны нашей бригады стали готовиться к форсированию Невы, артиллерийский дивизион занял огневые позиции возле мызы Плинтовка. Пятый батальон, который вел до этого бои на острове Коневец, готовился к отправке в район Невской Дубровки.
В ночь на 23 сентября второй батальон нашей бригады под командованием капитана Г. Роева и военкома полкового комиссара Н. И. Сергеева на лодках и плотах успешно форсировал Неву и вступил в бой с фашистами, нанося сильные удары по переднему краю обороны противника в направлении школы и Северного Песчаного карьера. Получив боевое крещение в боях на Ладоге, моряки действовали смело, решительно и умело. Враг сразу же был выбит из ближних дзотов и отброшен за шоссейную дорогу. Батальон захватил трофеи — десятки пулеметов, автоматов и другого оружия.
Вечером первого дня боев гитлеровцы при поддержке легких танков перешли в контратаку, но моряки капитана Роева отбросили их на исходные позиции. Противник оставил на поле боя более 200 солдат убитыми и потерял 3 танка.
И как всегда, впереди были коммунисты и комсомольцы. Политрук Степанов, опережая бойцов, первым ворвался в окопы врага. Боец-комсомолец Нарыжный связкой гранат подбил танк. Его примеру последовали другие моряки и к вечеру подбили еще два танка.
В самый разгар боя был тяжело контужен капитан Роев, но только на другой день по настоятельному требованию военврача Фердинанда Борисовича Беккера командир батальона согласился на эвакуацию в медсанбат. Его заменил инженер-капитан 2-го ранга И. Д. Мочалов. Иван Дмитриевич, обычно спокойный и молчаливый, в бою преображался. Увлекая бойцов за собой, он не раз водил моряков в наступление на противотанковый ров, на Северный Песчаный карьер, и каждый раз враг нес большой урон от смелого натиска балтийцев. Так было и 16 октября в жаркой схватке у Песчаного карьера. Группа моряков во главе с Мочаловым уничтожила десятки фашистских солдат, двух офицеров, захватила важные трофеи и документы. В этом бою инженер-капитан 2-го ранга Иван Дмитриевич Мочалов пал смертью храбрых. Посмертно он был награжден орденом Красного Знамени.
В боях на левом берегу Невы отличились полковой комиссар Н. И. Сергеев, политрук П. А. Склеймов, лейтенант Денисов, воентехник 1-го ранга Ильин и многие другие воины. Так, командир пулеметного взвода коммунист Ильин был на самых опасных участках боя. Бесстрашный командир погиб. Его партийный билет был пробит пулями в нескольких местах.
Вслед за вторым на левый берег Невы переправился третий батальон нашей бригады под командованием капитана Б. Пономарева; военкомом был батальонный комиссар К. Ф. Зеленков.
Вместе с третьим батальоном на левый берег переправилась и часть штаба нашей бригады во главе с исполнявшим обязанности начальника штаба бригады полковником А. Ф. Ярыгиным и начальником оперативного отделения полковником Игнатьевым.
Утром, когда собрались вместе все три роты батальона, капитан Б. Пономарев повел моряков на штурм деревни Арбузово. Противник, подпустив батальон на 400—500 метров, открыл сильный минометно-пулеметный огонь. В наших рядах появились убитые и раненые. Но моряки упорно продвигались вперед.
Вражеские автоматчики стали обходить моряков с флангов, пытаясь отрезать вырвавшуюся вперед первую роту — роту боцманов и юнг. Гитлеровцам удалось на правом фланге потеснить моряков за узкоколейку Южного Песчаного карьера, но центр и левый фланг батальона устояли и отбили атаки фашистов.
В ходе пятидневных боев в районе деревни Арбузово третий батальон нанес врагу чувствительный урон. Среди отважных воинов батальона надо отметить прежде всего дважды раненных, но оставшихся в строю старшину 1-й статьи Н. Ивашкевича, мичмана Черненко, лейтенанта Б. Динкевича. Все они были удостоены правительственных наград.
Храбро сражались группа моряков во главе с пулеметчиком Евгением Горшковым, артиллеристы Петр Швецов, Александр Костыренко и Алексей Белоконь, командир взвода старшина 2-й статьи Николай Васильевич Дудко.
Метр за метром моряки отвоевывали у врага свою родную землю.
Третья рота третьего батальона была сформирована из моряков запаса. Многие из них участвовали еще в гражданской войне, имели боевой опыт. Особенно умело действовали Цыпленков, Иванов и Панфилов. От их пуль и гранат полегло немало фашистов. Но вот ранен в левую руку Цыпленков. Его отправили в медсанбат, затем в госпиталь. После выздоровления моряк снова вернулся на этот участок фронта и принял участие в прорыве блокады в 1943 году. Здесь он опять был тяжело ранен, потерял правую руку. Сейчас инвалид Великой Отечественной войны, пенсионер Н. Д. Цыпленков живет в поселке Отрадное Тосненского района.
26 сентября, уже на исходе дня, в бою погиб командир третьей роты лейтенант Б. А. Динкевич, который всегда шел впереди своих бойцов. Огонь врага был настолько сильным, что не позволял приблизиться к телу погибшего командира. И все же пять смельчаков, один за другим, поползли под пули, чтобы вынести его с поля боя. Но только ночью удалось морякам выполнить свой последний долг. Герой был похоронен с воинскими почестями. Лейтенант Борис Антонович Динкевич посмертно награжден орденом Красного Знамени.
Победа над врагом доставалась дорогой ценой. Выбывали из строя командиры и политработники. Их место занимали другие. Вместо тяжело контуженного военкома К. Ф. Зеленкова исполнять обязанности комиссара третьего батальона стал старый коммунист мичман Г. П. Черненко. Когда был ранен начальник оперативного отделения бригады полковник Игнатьев, то это отделение возглавил полковник Я. Ф. Ярыгин, а в его составе были лейтенанты Захаров, М. П. Крылов и младший лейтенант К. Е. Громов. Особенно хочется отметить большую энергию и работоспособность полковника Ярыгина, который не только разрабатывал планы боевых действий нашей бригады, но нередко оказывался в первых рядах наступавших и вдохновлял бойцов личным примером.
26 сентября к Неве подошел пятый батальон нашей бригады. Командиром его был подполковник Дмитриев, военкомом — батальонный комиссар С. Демидов. За две ночи, на 27 и 28 сентября, моряки пятого батальона успешно форсировали Неву и заняли боевые позиции на левом фланге Невского «пятачка». С ними переправился на плацдарм и я.
С ходу, без всякой передышки батальон пошел в атаку в направлении так называемой Фигурной рощи и 1-го Рабочего Городка. Позиции врага здесь были сильно укреплены. В железобетонном здании электростанции фашисты оборудовали огневые точки. Батальон понес значительные потери. В первый же день был тяжело ранен командир батальона подполковник Дмитриев. Военком батальонный комиссар С. Демидов был убит.
Героизм в эти дни стал массовым явлением. Иван Петрович Зубарев, краснофлотец с учебного корабля «Свирь», наступавший в составе взвода на Фигурную рощу, увидел, как командир взвода схватился рукой за грудь и упал. Бойцы залегли под огнем врага. Атака срывалась. Кто поведет взвод? Зубарев думал секунду. В следующую — раздалась его громкая команда:
— Взвод, за мной! В атаку!
Отважный балтиец, словно его подбросила пружина, первым взметнулся над землей и с винтовкой наперевес кинулся на фашистов. За ним устремились моряки. Штыками и гранатами бойцы уничтожили десятки гитлеровцев, продвинулись вперед, успешно выполнив поставленную перед ними задачу. 29 сентября Зубарев был ранен и попал в госпиталь. По выздоровлении он опять вернулся в свой батальон. Затем вместе с боевыми друзьями воевал в 6-й бригаде морской пехоты на Волховском фронте. И здесь Иван Петрович проявил храбрость и отвагу. В ожесточенных боях под Синявином Зубарев получил второе тяжелое ранение. Ему ампутировали руку. Сейчас бывший морской пехотинец, инвалид Отечественной войны второй группы, живет в родном городе Лебедяни в Липецкой области. Ветеран проводит большую военно-патриотическую работу среди молодежи города.
Отважно дрался с врагами боец второй роты пятого батальона комсомолец Иван Дмитриевич Подушкин. 28 сентября в бою у Северного Песчаного карьера он одним из первых бросился в атаку и, ворвавшись в окоп, в рукопашной схватке уничтожил трех фашистов. Не выдержав натиска, враг оставил первый рубеж обороны. Боевой приказ моряками был выполнен. Иван Дмитриевич Подушкин за личную храбрость и умелые действия был награжден медалью «За отвагу».
В этих боях погибли политруки рот М. Шахов и С. Кудрявцев — адъюнкты Военно-морской академии имени К. Е. Ворошилова, где до войны я был преподавателем кафедры марксизма-ленинизма. Отважные коммунисты, увлекая за собой бойцов, шли в первых рядах атакующих.
Невский «пятачок» был действительно невелик: один- два километра по фронту и всего полкилометра в глубину. И на этом песчаном, лишенном какого-либо прикрытия клочке земли моряки стояли насмерть. Да еще и теснили врага.
Большую помощь и моральную поддержку воинам Невского «пятачка» оказывали Ленинградские обком и горком КПСС. В бригаду в качестве политбойцов были присланы 18 старых большевиков. Особенно большую активность и храбрость проявлял политбоец Белов. Вместе с младшим лейтенантом К. Е. Громовым он неоднократно возглавлял атаки моряков на противотанковый ров, который много раз переходил из рук в руки.
На левый берег Невы ночами переправлялись инструкторы Политуправления Ленфронта, политработники Невской оперативной группы и Краснознаменного Балтийского флота. Некоторые из них принимали непосредственное участие в боях, погибали смертью храбрых. Так погиб корреспондент газеты КБФ А. Кондратюк.
В сложившейся на левом берегу Невы обстановке вся ответственность за партийно-политическую работу лежала непосредственно на комиссарах, политруках и парторгах батальонов и рот. О каких-либо массовых мероприятиях не могло быть и речи. Мне, комиссару бригады, и начальнику политотдела батальонному комиссару И. Н. Судакову удавалось только инструктировать комиссаров и парторгов батальонов. Когда требовала обстановка, ползком добирались до передовой и лично вдохновляли моряков на подвиги.
И все же политико-воспитательная работа велась непрерывно. Моряки знали не только боевые задачи, стоящие перед ними, но и положение дел на всем Ленинградском фронте и на других фронтах, были информированы о важнейших международных и внутренних событиях.
Для партийно-политической работы обычно использовалась ночь. Работники политотдела, комиссары и парторги батальонов собирали политруков и парторгов рот, снабжали их газетами и другими агитационными материалами, а те в свою очередь переползали из окопа в окоп и беседовали с бойцами. Агитационно-массовую работу вели и командиры всех рангов, а также политбойцы.
Днем политработа заключалась в том, чтобы находиться на переднем крае, в рядах атакующих и личным примером увлекать бойцов на подвиги.
Партийно-политическая работа поднимала моральный дух воинов, вселяла в них стойкость, уверенность в победе, вызывала жгучую ненависть к фашистским извергам, вдохновляла на самоотверженный героизм во имя спасения социалистической Родины. Несмотря на превосходство противника в технике и живой силе, большие потери, отсутствие горячей пищи (готовить ее не было возможности) и слабое снабжение продовольствием, моральный дух моряков был исключительно высоким. Лучшие воины в окопах писали заявления о приеме их в партию. Так, помню, комсомольцы Потехин, Кушнир, В. Соколов и многие другие обратились ко мне перед боем с просьбой — быстрей оформить их прием в ряды коммунистов. В бою они оправдали звание члена партии.
За полтора месяца непрерывных боев с превосходящими силами противника личный состав бригады сильно сократился. 17 октября приказом по бригаде моряки 1, 2, 3 и 5-го батальонов были объединены в один сводный батальон. Командиром был назначен капитан И. И. Карельский, военкомом стал полковой комиссар Н. И. Сергеев. Остальные командиры и комиссары батальонов были убиты или ранены.
Хотя в бригаде остался всего один батальон, моряки продолжали воевать стойко и храбро. Об этом свидетельствует хотя бы такой случай, происшедший в середине октября. Комсомолец-краснофлотец Василий Соколов и два его товарища — Мазнач и Цыпляев — находились на передовой в маленьком окопчике-землянке, защищавшем их от огня противника и служившем пристанищем для ночного отдыха. В одну из дождливых ночей первым встал на дежурство комсомолец Соколов. Чутко прислушивался он к шорохам, зорко всматривался в темноту: враг был в нескольких десятках метров. В середине ночи Соколов передал дежурство Петру Цыпляеву, а сам прилег отдохнуть. Через некоторое время сильно продрогший Цыпляев спустился в землянку, чтобы немного обогреться.
Вдруг у входа появился саженного роста верзила с автоматом в руках и крикнул:
- Рус, сдавайся!
За ним теснились еще несколько фашистских разведчиков, скрытно пробравшихся к окопу.
Цыпляев, стоявший ближе всех к фашисту, мгновенно оценил ситуацию. Драться в окопе было неудобно, мешала теснота, нужно выбраться из укрытия и на свободе сразиться с врагами.
- Давай на выход, ребята! — прервал напряженное молчание Цыпляев.
Один за другим наши моряки стали подниматься наверх. За каждым их движением следили дула вражеских автоматов. Гитлеровцы были уверены, что моряки сдались в плен. Но как только все вышли из окопа, Мазнач, выбрав момент, с криком «бей их! » свалил с ног одного фашиста. Соколов набросился на другого, сбил его наземь и схватил за горло. Фашист отчаянно хрипел и задыхался в могучих руках моряка, но все еще держал пистолет в руке, пытаясь направить его на Соколова. Заметив это, Цыпляев выбил пистолет из руки врага. Через несколько секунд Соколов прикончил фашиста.
В короткой яростной схватке наши разведчики уничтожили еще одного вражеского солдата, а остальных обратили в бегство.
По документам одного из убитых фашистов установили, что это бывший студент третьего курса Берлинского университета, парашютист из части, недавно переброшенной с Запада. В его кармане был найден текст торжественной клятвы фюреру — драться до конца за так называемый «новый порядок».
Обо всем этом мне и командиру бригады рассказал вызванный в штаб комсомолец Василий Соколов. За храбрость и мужество, проявленные в схватке с вражескими разведчиками, он получил благодарность от командования бригады, а имена отважных воинов сразу же стали известны не только в бригаде, но и на всем Краснознаменном Балтийском флоте: об этом эпизоде рассказала флотская газета.
Героизм моряков был обычным делом. Хочется особенно отметить большую, самоотверженную работу связистов под руководством командира роты связи капитана Лапшенникова. В крайне трудных условиях приходилось им налаживать связь между штабом и подразделениями бригады. Интенсивный минометный и артиллерийский огонь врага очень часто рвал провода. Под огнем противника связисты Кушнир, Егоров, Московский, Чистов, Усенко и их товарищи исправляли повреждения и доставляли боевые донесения. На боевом посту погибли Ладыгин, Дмитриев, Князев, Николаев и другие.
Тепло отзываются морские пехотинцы нашей бригады о медицинских работниках, которые спасли жизнь многим воинам. Военврач 2-го ранга Фердинанд Борисович Беккер сумел организовать первую медицинскую помощь раненым прямо на Невском «пятачке», а также эвакуацию их на правый берег и в госпитали Ленинграда, за что был награжден орденом Красной Звезды. Пример бесстрашия и самоотверженного выполнения своего долга в боевой обстановке показывал санитарный инструктор Лобковский, который погиб как герой в одном из боев. Самоотверженно, без сна и отдыха трудились военврачи Н. М. Сергеева, Мельник, фельдшеры Рогожинский и Гущин, медицинские сестры Дора Беликова, Ира и Зоя Аверины и другие. Многие из них были награждены орденами и медалями.
Морские пехотинцы били врага не щадя своей жизни. К концу октября на левом берегу Невы в строю оставалось менее 500 человек, а в штабе бригады — всего пять офицеров да около десятка моряков комендантской команды. Поэтому вопрос о переформировании бригады был уже предрешен. В ночь с 3 на 4 ноября она была снята с боевых позиций и передислоцирована в деревню Хабое. На правый берег переправились 117 моряков, а 37 человек еще оставались на Невском «пятачке» — до замены их армейцами.
С конца 1941 и до марта 1942 года 4-я отдельная бригада морской пехоты, пополнив свои ряды, обороняла ладожскую Дорогу жизни, а затем была переведена в Кронштадт. В июле 1942 года па основе 4-й бригады была создана 260-я бригада морской пехоты, громившая врага до конца войны.
Много славных боевых дел на счету морских пехотинцев, и героические подвиги воинов 4-й отдельной бригады морской пехоты КБФ являются достойным вкладом в дело разгрома фашистских полчищ, посягнувших на свободу и независимость советского народа