Не щадя своей жизни
А. Воронцов
Ни на минуту не затихал бой на плацдарме. На второй день после высадки десанта небольшой клочок суши в междуречье Тулоксы и Видлицы превратился в кромешный ад. Гитлеровское командование стремилось во что бы то ни стало сбросить советских морских пехотинцев обратно в Ладожское озеро, откуда они неожиданно появились на рассвете. Появились—кто бы мог подумать?! — ясной белой ночью. Сокрушительной лавиной ворвались на берег, взломали на двухкилометровом участке противодесантную оборону и стали продвигаться вперед. Уничтожили несколько артиллерийских батарей. Перерезали железную и шоссейную дороги. И это — в тот момент, когда с фронта, от свирских берегов, в глубь Карелии катился вал советского наступления!
Командир неприятельского соединения в течение нескольких часов посылал в эфир паническую радиограмму: «На берег высаживается матросский десант... Прошу помощи... Промедление — гибель... »
К участку прорыва с обеих сторон стягивались новые силы. И чем больше их становилось, тем ожесточеннее разгоралась смертельная схватка на ладожском берегу. Все — и наступавшие, и оборонявшиеся — понимали, что от исхода ее зависит многое.
В числе тех, кто шел в первом броске Тулоксинского десанта, был и старший краснофлотец А. И. Мошкин — боец первой роты третьего батальона 70-й отдельной бригады морской пехоты.
Несмотря на свои 22 года, Александр был не новичок в ратном деле. В самом начале войны призвали его на флот. При формировании 70-й бригады попал в морскую пехоту. Почти три года прошагал в ее рядах по фронтовым дорогам Великой Отечественной. Был стрелком, пулеметчиком, точно метал гранаты. Отлично владел штыком. Теперь стал автоматчиком. О родной деревне Малые Чернушки, что на Кировщине, о колхозе, в котором научился любить труд и землю, о близких сердцу людях — обо всем, что связывало его с домом, знал только по письмам родственников да по рассказам земляков, с которыми изредка встречался на перекрестках войны. И, свято храня в памяти дорогие воспоминания юности, плечом к плечу с боевыми друзьями бился сейчас с ненавистным врагом на огненном берегу.
К десанту готовились долго. Пока штабы составляли план операции, бойцы отрабатывали тактику высадки. Учебным полем служили старинные берега Волхова неподалеку от Новой Ладоги,
Старший Краснофлотец Александр Мошкин был всегда впереди, умело вел за собой товарищей.
Главное в десанте — порыв и натиск, — объяснял он. - Штормовой волной ворваться на вражеские позиции и дружным ударом сокрушить оборону фашистов... На то и морская пехота.
Перед боем Александр дал клятву. На шершавом листе бумаги написал: «Клянусь драться, не щадя своей жизни за полное освобождение нашей прекрасной Родины". Аккуратно свернул листок и вложил в кандидатскую карточку, которую совсем недавно получил из рук начальника политотдела бригады. Карточку спрятал на груди, под матросской тельняшкой.
Мест высадки находилось в глубоком тылу войск противника на восточном берегу Ладожского озера. Несколько десятков кораблей и судов под командованием контр-адмирала Б. С. Черокова после ночного перешли подошли сюда рано утром 23 июня 1944 года и обрушили на береговые укрепления врага шквал смертоносного огня. Мощный бомбовый удар нанесла авиация Краснознамённого Балтийского флота. Затем к берегу устремились высадочные средства с десантом.
Взвод автоматчиков первой роты шел на быстроходном морском катере. Александр Мошкин в полном боевом снаряжении стоял па палубе и с затаенным вниманием наблюдал за разгоравшимся боем. Все вокруг грохотало и сотрясалось. За спиной гремели залпы корабельных орудий. В воздухе ревели моторы самолетов. На берегу сплошной стеной поднимались взрывы тяжелых снарядов и бомб. И хотя небо было чистое и ясное, море — спокойное, казалось, на землю в этом районе обрушилась невиданная громовая буря.
Враг зло огрызался. Над головой засвистели снаряды. Вокруг катеров поднялись султаны воды. Две группы фашистских «юнкерсов» неподалеку сбросили бомбы.
Но катера упорно шли к дели.
- Не робей, ребята! — весело крикнул десантникам старшина катера. — Семи смертям не бывать, одной не миновать.
- А мы и не робеем! — откликнулся кто-то из бойцов. — Доставляй скорее на сушу.
Едва катер слегка коснулся песчаной отмели, раздалась команда:
- Начать высадку!
Морские пехотинцы дружно бросились к берегу.
Огонь корабельных орудий к этому времени был перенесен в глубину обороны противника.
- Вперед! — раздался властный голос командира роты Ф. И. Кондрашова.
Моряки устремились на позиции врага. Группа десантников во главе с А. И. Мошкиным атаковала прибрежную полосу, на которой находился фашистский дот. Опасная огневая точка была обезврежена. После короткой рукопашной схватки советские бойцы заняли первый ряд траншей и атаковали с фланга позиции береговой артиллерийской батареи.
100... 200... 500 метров. Вперед и вперед. Только вперед! Ничто не могло удержать силу боевого порыва десантников. И хотя каждую пядь земли приходилось брать с боем, они упорно продвигались в глубь вражеской обороны. Плацдарм высадки расширялся.
К середине первого дня операции фашисты подтянули резервы. По-видимому, панический радиовопль возымел свое действие. Начались ожесточенные контратаки. Пьяные гитлеровцы упорно прорывались на позиции морских пехотинцев.
Командир 70-й бригады подполковник А. В. Блак приказал батальонам занять оборону.
- В наших руках судьба операции. Стоять насмерть! — пронеслось по цепям десантников.
Утром 24 июня положение на плацдарме особенно осложнилось. Неприятель, сосредоточив большие силы артиллерии и пехоты, начал решительный штурм позиций моряков.
Первая рота оказалась на самом ответственном участке обороны. Именно здесь противник предпринял наиболее яростные атаки. Александр Мошкин и его друзья держались стойко, дрались мужественно и отважно.
У меня сохранились фронтовые записи тех дней. Вот некоторые из них: «После интенсивной артиллерийской подготовки фашисты предприняли психическую атаку на позиции, которые обороняли бойцы майора Ф. И. Кондрашова. Враг начал лезть вперед, по кондрашовцы не уступили ему ни пяди... Несколько сот вражеских трупов осталось на поле боя. Вскоре объяснилась и отчаянная храбрость фашистов — у пленных обнаружили таблетки морфия... »
«Бессмертной славой покрыл себя краснофлотец А. Мошкин Оказавшись в окружении, расстреливал наседавших фашистов, пока не кончились патроны... Последней гранатой подорвал себя... »
Тогда этот факт лег в основу оперативной фронтовой корреспонденции в несколько строк. Впоследствии мне удалось узнать подробности героического подвига морского пехотинца Александра Ивановича Мошкина на Тулоксинском плацдарме в решающий день боев.
Обстановка неожиданно осложнилась. Атаки врага следовали одна за другой. Все яростнее и яростнее. Фашисты несли большие потери, поле боя перед позициями советских десантников было усеяно трупами вражеских солдат. По они все лезли и лезли...
Наши морские пехотинцы тоже несли потери. Один за другим выходили на строя бойцы группы Мошкина. Погиб лучший друг Александра краснофлотец Воронцов Их осталось пятеро. Потом четверо... И наконец Мошкин остался один.
Он скорее почувствовал, чем увидел это. Почувствовал по тому, как утихла стрельба у соседних окопов. По тому, как замолчал единственный в группе пулемет. По тому, как обнаглели фашисты. Они, уже почти не скрываясь, со всех сторон лезли на высотку, к его последнему окопу.
«Эх, артиллерийского огонька бы сейчас! » Александр г досадой отбросил автомат с опустевшим диском и нащупал па поясе гранаты. Их было три. Последняя возможность обороняться...
Мошкин вытер с лица кровь — он был уже в нескольких местах ранен — и выглянул из окопа. Совсем рядом увидел группу фашистов. Они медленно приближались с автоматами наперевес.
Александр выдернул чеку из первой гранаты.
- Получайте, гады, флотский подарочек! — И он метнул гранату в самую гущу врагов.
Взрыв заставил фашистов залечь. Некоторых навсегда.
- Рус, сдавайся! — враги понимали, что боеприпасы у советского бойца на исходе.
Александр Мошкин промолчал. В расстегнутой гимнастерке, из-под которой выглядывал уголок окровавленной полосатой тельняшки, без каски, со сбившимися волосами, Александр на какое-то время вызвал замешательство среди врагов. Но, увидев моряка без автомата, гитлеровцы Осмелели. Они встали и, прячась один за другого, медленно двинулись к окопу А. Мошкина.
Ему только этого и нужно было. Быстрый взмах, благо правая рука не была повреждена, бросок, и вторая граната полетела в цель. Взрыв уложил еще несколько фашистов.
Александр быстро пригнулся, чтобы не попасть под огонь автоматов. Но фашисты молчали. Ни одного выстрела. Лишь снова выкрик:
- Рус, сдавайся!
Так вот оно что! Фашисты хотят взять его живым. В плен. Конечно, он позарез нужен им сейчас. Сколько частей высажено с кораблей на берег? И какие? Где штаб? Будет ли подкрепление? На все такие вопросы гитлеровское командование хочет получить быстрые ответы. А сделать это можно лишь одним путем — взять «языка»...
Ну что ж, старший краснофлотец А. Мошкин хорошо знал теперь, что ему грозит. Он и сам не раз участвовал в захвате «языков». Тут прежде всего расчет на трусость. Но не на такого напали. Плохо, видно, знают фашисты, с кем имеют дело. Придется просветить.
В запасе есть еще одна граната. Третья. И последняя. Решение принято: живым врагу не сдаваться. Лучше смерть, чем позорный плен. Но как сделать, чтобы и погибая нанести врагу новый урон?
Твердой рукой Мошкин вынул чеку, прижимая к ребристому корпусу гранаты рычаг запала, чтобы не сработал преждевременно.
Держа гранату в горячей ладони, Александр сел в окопе и стал дожидаться. Ждать пришлось недолго.
Послышался шорох на бруствере. Отрывистая, нервная речь. Видимо, фашисты договаривались, как подойти к нему, кто пойдет первым.
Когда Александр Мошкин поднял голову, он увидел их совсем близко. В позе победителей, с нагловато-испуганными усмешками на губах гитлеровцы стояли вокруг с наведенными на него автоматами.
— Живым хотите взять? Берите! —негромко сказал он.
Фашисты, увидев беспомощно сидящего бойца, осмелели. Трое из них спрыгнули в окоп. И тут Мошкин, разжав пальцы, отпустил пружинный рычаг...
Вскоре советские десантники получили с кораблей пополнение и снопа стали наступать Они и обнаружили в одном из окопов тело отважного бойца. Вокруг насчитали более тридцати трупов вражеских солдат.
Омытая кровью кандидатская карточка Александра Мошкина вместе с вложенной в нее клятвой, написанной перед боем, была передана в политотдел бригады.
Вскоре о подвиге отважного морского пехотинца узнала вся страна. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1944 года старшему краснофлотцу Александру Ивановичу Мошкину было присвоено звание Героя Советского Союза.
Десант па Ладоге полностью выполнил свою задачу. В ночь па 27 июня подразделения 70-й отдельной бригады морской пехоты, наступавшие с Видлицкого плацдарма, соединились с частями Красной Армии. Волна наступления покатилась дальше, на северо-запад.