Домой с победой.
В конце марта лютые морозы унялись. Ярким, солнечным днем празднично выглядел Кронштадт, морской город. По широким проспектам в одном направлении двигались толпы. От самой площади Революции до Ленинградской пристани — густые шпалеры красноармейских и флотских частей. По-весеннему холодный ветерок ласково полощет кумач приветственных плакатов. Сверкает на солнце яркая медь краснофлотского оркестра.
У пристани скопились тысячи людей, радостных, взволнованных и торжественных. Это — матери и отцы, сестры и жены, дети и друзья героев.
Они теснятся к пологому спуску на лед, часто всматриваются в однообразную даль залива.
— Идут или не идут? Неужели опоздают? Ведь заждались!
— Идут!
На снежную пустынную гладь легли темные пятна ровных движущихся колонн.
— Идут!.. облегченно вздохнула толпа.
Лыжники скользят быстро, методично, сохраняя интервалы. Издали кажется, что даже не скользят, а плывут, ритмично перебирая по воздуху ногами. Приближаются! Можно уже видеть впереди командиров, слышать лыжный размеренный скрип.
И тогда, нарушая строгий порядок встречи, установленный церемониал, друзья и родные лавиной устремляются по спуску на лед.
Увязая в глубоком снегу, несутся навстречу. Слезы радости. Горячие объятия, рукопожатия. Молодые отцы, вскинув на руки детей, долгим счастливым взглядом смотрят на них и не наглядятся. Из перехваченного волнением горла не идут нужные и нежные слова. Только глаза выдают скрытое волнение.
Короткая команда водворяет порядок в лыжных рядах, и снова скользят они, взбегая на родной, любимый кронштадтский берег. Радостный гром грянул из труб и потонул в оглушительном взрыве: «ура! »
Светит солнце, реют знамена, шуршит снег, улыбаются люди героям. А они, снова по-военному строгие, крепкие, закаленные боями и стужей, загоревшие под зимним солнцем, легко ступают по заполненным людьми улицам, изредка улыбаясь друзьям на панели.
Площадь Революции — бывшая Якорная. Кто на Балтике не знает ее? Отсюда уходили моряки революции в бои с бесчисленными врагами. Сюда же неизменно возвращались с победой. Так и сегодня — шагают лыжники-балтийцы на историческую площадь, овеянные славой, чтобы сложить к ногам пославшего их народа кровью добытые лавры.
Вздрогнула старая площадь от кликов и музыки, когда черные шеренги лыжников заполнили ее необъятный простор.
Вдруг притихла площадь. Как затихающий прибой, чуть-чуть поплескивают полотна флагов. На высокую разукрашенную трибуну всходит командование Краснознаменного Балтийского флота, рабочие делегаты морского завода.
Говорит командующий флотом вице-адмирал Трибуц. Поздравляет с победой и возвращением:
— Неслучайна ваша победа! Великая партия вас! воспитала, послала на защиту Родины. Своей храбростью, подвигами и сознанием долга вы обеспечили успех и нанесли поражение врагу. Еще одна блестящая страница вписывается сегодня в замечательную книгу доблести, чести и геройства балтийцев.
Рабочий делегат напомнил о кровной, нерушимой братской связи пролетариата с Красной Армией и флотом.
— Вы — могучее оружие пролетарской революции, ее верные сыны. Этого оружия не сломили, не вырвали у нас враги в тяжелые годы гражданской войны. Не сломить, не вырвать его и в будущих схватках.
Отвечал военком лыжников Богданов, худощавый, с бледным лицом и глубоко запавшими глазами.
— Спасибо народу, спасибо партии за память, заботы и сегодняшнюю ласку. Мы делали то, что нам поручили, —дрались за страну нашу, за социализм, не щадя жизни. С именем Сталина шли, с там же именем умирали!. Вот все... Что еще скажешь?
Митинг окончен. Снова возгласы приветствий, медный гром и четкая команда Лосякова.
Лыжники-моряки двинулись в последний переход.
В казармах их ждал обед и отдых.
А утром следующего дня они возвратились в свои части—на корабли, батареи, школы и форты; Балтфлот их послал, в Балтфлот они возвращались.
Посланцы Балтфлота и лучшие сыны его, они, вернувшись домой, растворились в этом покрытом бессмертной славой коллективе. Но в памяти советского народа они завоевали и собственное бессмертие.