К юго-востоку от Выборга
Г. И. Желтуха, старшина 2-й статьи запаса
Откровенно говоря, заступать в наряд на воскресенье не хотелось. Но служба есть служба, и 21 июня 1941 года я принял на себя обязанность начальника караула у склада боепитания.
Все шло, казалось, обычным порядком, без происшествий и приключений, пока не зазуммерил «прямой провод»— телефон, связывавший караул с дежурным по части. Сигнал был длинным и требовательным. Очевидно, что-то случилось...
Так в мою жизнь вошла война.
Однако первое время у нас, в школе младших командиров 1-й отдельной бригады морской пехоты, почти ничего не изменилось. Все так же проходили занятия и тренировки, только из казарм нас переселили в лес, в палатки, да увеличилось число караулов. Сделано это было на случай, если противник вдруг высадит десант.
Прошло недели полторы такой жизни. О войне нам напоминали только радио и газеты. И еще — чужие самолеты, которые иногда проходили над нами в светлом ночном небе, противно подвывая моторами. В такие моменты тревожно становилось на душе. Думалось о том, что миллионы советских людей вступили в бой с фашистами, а мы отсиживаемся... Один за другим на столы наших начальников ложились рапорты с просьбой об отправке на передовую, в действующие части. Ответ на это был один: «Надо учиться воевать, пока есть возможность».
И вдруг среди ночи — тревога. Строимся в лесу, и начальник школы объявляет, что нам приказано занять оборону на острове Бьёрке.
Прибыли на остров, разместились по деревням и сразу же начали усиленно копать землю — оборудовали дзоты, землянки, окопы. Когда оборона была подготовлена, мы продолжали занятия со своими курсантами: на нашем участке никаких боевых действий не велось.
Поэтому нас обрадовал новый приказ: приготовиться в десант на остров Пяткопьясся. Нет надобности говорить, как проходила эта подготовка, как тренировались мы, высаживаясь на берег своего острова Бьёрке. Ведь готовились к настоящему делу!
В десанте я должен был с переносной радиостанцией обеспечивать связь с командованием. Вечером десантников всего около 300 человек — посадили на катера и подбросили к проливу, отделяющему нас от Пяткопьяссе, километра три шириной, Его предстояло преодолевать на подручных средствах - плотах... Планировалось, что в первом броске будут легкие водолазы, они скрытно высадятся на плацдарм, а потом пойдут основные силы. Начало высадки намечалось ровно в 5 часов.
Белая ночь висела над тихим заливом, над островами. Тревожной она была для всех нас, еще не успевших понюхать пороха. Около 3 часов пришла радиограмма: высадка отменяется.
И снова Бьёрке, опять занятия и караулы. Так продолжалось до 28 августа. Вечером этого дня весь лич ный состав школы переправили на материк, в Койвисто. Оттуда ускоренным маршем мы двинулись в район Тронгсунда - противник высадил там десант.
Ты шли по Приморскому шоссе. Вскоре навстречу нам стали попадаться раненые. От них поступали неутешительные сведения: бой идет тяжелый, враг все время подбрасывает подкрепления и наши едва сдерживают натиск. Пришлось ускорить шаг...
В бой иступили с ходу. Мы сразу отбили у фашистов только что захваченную ими железнодорожную станцию и потеснил их. Тут и там завязывались рукопашные схватки. В одной из них отличился курсант Шаломов. Он не только спас нашего командира, но и уничтожил несколько вражеских автоматчиков. А ведь на занятиях этот москвич никогда не отличался особыми способностями. В бою же он шел впереди, увлекая своих товарищей, пока автоматная очередь не прошила ему грудь...
В этом бою нас поддерживала артиллерия боевых кораблей Краснознаменного Балтийского флота — два из них виднелись на рейде. Корректировщики с этих учебный 120-миллиметровый миномет и две 45- и 76- миллиметровые учебные пушки образца, как мы говорили, тысяча девятьсот затертого года. Командовал этой разношерстной батареей старший лейтенант Мячин. Действовал он умело — маневрировал огнем, отлично выбирал цели. Мы не удивлялись этому, так как знали, что Мячин отличился еще зимой 1939/40 года на Карельском перешейке. Тогда он метким выстрелом «сорокапятки» заклинил орудие тяжелого неприятельского дота, преграждавшего путь нашим наступающим частям.
Противник, подтянув свежие силы, перешел в контратаку. Нам пришлось оставить станцию. Через некоторое время мы вновь взяли ее. Так повторялось пять раз. Пять раз крошечная железнодорожная станция, расположенная на 21-м километре по линии от Койвисто на Выборг, переходила из рук в руки. Геройски сражались наши курсанты, немало подвигов совершили они. Среди нас была девушка, Зина Тимошкова, врач санитарной части. Трудно было ей в бою, среди убитых и раненых. И все-таки Зина под огнем перебегала по полю боя, на своих хрупких плечах вытаскивала раненых, перевязывала их.
Бой продолжался, мы несли потери, а пополнения не получали. Враг же подтягивал свежие силы. И хотя пас поддерживали пограничники и ополченцы, автоматчикам противника удалось просочиться в наши тылы. Пришлось оставить станцию, отойти в лес. Начальник штаба капитан И. М.
Чапаев приказал нашему взводному— главному старшине Василию Измайлову — взять группу связистов, занять с ними новую позицию и наладить оттуда связь с подкреплением (должен был подойти один из батальонов 3-й отдельной бригады морской пехоты).
Мы стали переходить на новую позицию. Кругом свистят пули, рвутся снаряды и мины. Одного из наших ранило вторично. Его перевязал матрос Кирилл Кананов. Вскоре лес поредел, и мы увидели, что не одни продвигаемся по нему — справа и слева шли красноармейцы. Они раньше нас вышли к просеке, но тут попали под огонь снайперов, которые стреляли с деревьев вдоль просеки.
Главный старшина В. Г. Измайлов собрал нас в небольшой, заросшей кустарником сухой лощине:
- надо пройти всем. База связи - труба. На просеку не лезть, рта не разевать! Подбирайся по одному и - пулей на ту сторону. Там опять соберемся вместе. Там опять соберемся вместе.
В условном месте Измайлов пересчитал нас— евятнадцать, Двоих не хватало. Рация цела. Не было Бучковского и Датия. Немного подождали их, затем пошли дальше - занимать оборону на возвышенности, у целлюлозно-бумажного комбината. Вскоре подошли и другие наши курсанты, начали окапываться.
- Желтуха, никак живой?! — воскликнул капитан
Чапаев, увидев меня. А мне Бучковский сказал, что...
Оказалось, что Бучковский, плутая по лесу, не нашел нас снова приблизился к просеке. Здесь среди убитых он заметил высокого широкоплечего моряка. Он всеми статьями походил на меня, а лицо его было обезображено разрывной пулей. И парень подумал: Желтуха!
Об этом доложили капитану
Чапаеву, вернувшись из леса.
-Я то жив. А погиб, наверное, Датий. Жаль парня...
Сутки держали мы оборону у целлюлозно-бумажного комбината. Кроме нашей школы здесь были и другие части. Когда был получен приказ отходить, наша школа вела арьергардный бой. Мы прикрывали армейских товарищей, ополченцев, пограничников. А потом и сами отошли к Койвисто.
В городе мы задержались. В порту к причалам уже поданы были под погрузку десантные баржи, нас снова перебрасывали на Бьёрке. На переправе, впервые на пять суток смогли хоть немного уснуть.
На Бьёрке мы заняли оборону 1 сентября. Па следующий день противник
начал обстреливать наши позиции из орудий и минометов с материка и
соседних островов. Как известно, гарнизон Бьёрке оборону держал до
декабря 1941года. Остров был оставлен по приказу командования Ленфронта.
По на нашу долю достались лишь первые полторы недели обороны. 11
сентября школу сняли с позиций, переправили в Кронштадт, а затем в
Ленинград. Впереди было еще много боев.